Травма дефицита: истоки проблемы- Где мы можем найти то, что еще не было создано?- При встрече с другим человеческим существом Статья написана по мотивам лекции «Ранние травмы развития: травма дефицита», прочитанной на конференции «Эффективные методы работы с травмой в практике психолога», организованной центром психологического образования «Метафора».О. Ранк утверждал: «Мне каждый раз приходится по-новому пересматривать всю психопатологию при встрече с новым клиентом». Невозможно раз и навсегда разработать диагностическую модель, которая подходила бы под всех клиентов. Для терапевта каждый новый клиент – это своеобразный вызов, и каждый раз для лучшего его понимания нам нужно быть с ним в живом контакте, ориентируясь не столько на существующие схемы, сколько на его актуальную феноменологию, на содержание его переживаний.С одной стороны, каждый клиент требует от нас индивидуального подхода, необходимости отказываться от устоявшихся диагностических схем, с другой стороны, каждое историческое время требует пересмотра устоявшихся представлений о психической норме, о ее границах, представлений о психопатологии. То, что было актуально еще 50 лет назад становится неактуальным сейчас. Работая с клиентами в актуальной живой практике, мы вынуждены постоянно осознавать, какие изменения происходят с ними, что сейчас для них актуально, какие проблемы их волнуют в данное время, с какими вызовами они встречаются? Прежние представления о сути проблем клиентов в настоящее время могут быть неэффективными, утрачивать свою диагностическую валидность.Так случилось и с понятием конфликта в психотерапии. Во времена Фрейда идея конфликта была основополагающей для понимания структуры я клиента, и психотерапевты в своей практике долго ориентировались на модель конфликта для объяснения сути проблем, происходящих с клиентом. В центре внимания находились такие понятия как Эдипов комплекс, бессознательное, зависть, ревность, конкуренция.Однако в последнее время, работая с клиентами, мы можем наблюдать совершенно иную картину. Клиенты стали другими, изменилась их структура я, содержание их внутреннего мира, их идентичность. Изменились и их запросы на психотерапию. И это не случайно. Такого рода изменения являются ответом на новую социальную ситуацию, иной характер отношений между людьми в настоящее время, на изменение их ценностей жизни.Человеческие существа по сути являются незавершёнными (недоукомплектованными) и для того, чтобы «укомплектоваться», для того чтобы «запуститься», человеку необходимо быть встроенным в какую-то культурную матрицу. И такой культурной матрицей для человека является социум, а применительно к ребенку – это те близкие люди, которые его окружают его с рождения. Отсюда и такое большое внимание уделяется роли и функциям этих близких для ребенка людей.В первую очередь речь, конечно же, идет о родителях. От родителей требуется большое количество эмпатии, способности к отзеркаливанию ребенка, угадыванию и поддержке его зарождающейся самости. Это связано еще с тем, что кардинально поменялось социальное пространство, в котором формируется ребенок. Если раньше люди жили, общинами, большими семьями, в которых находилось несколько поколений, и у ребенка была возможность получать для себя много «питательного бульона» в виде поддержки, любви, эмпатии, отражения, то сейчас все чаще вся эта нагрузка ложится на родителей ребенка. В нашем менее общинном мире, от родителей требуется значительно больше эмпатии и аккуратного (точного) отзеркаливания, поскольку утеряны более традиционные источники наставничества.Однако, это становится весьма проблематичным в современном нарциссически ориентированном мире, в котором индивидуальность, эгоизм, собственное я оказываются в приоритете. Нарциссические тенденции современного мира пришли на смену тенденциям невротическим. Ценность отношений, свойственная невротическому миру ушла на второй план. На первый же план выходят установки нарциссического мира с ценностью контроля, власти, управления, конкуренции, достижений, успеха. Современным родителям сложно делать выбор в пользу того, чтобы претерпевать жертвование своим я и претерпевать страдания, неизбежные в роли заботливых родителей. Единственным возможным результатом этой исторической ситуации может быть поколение родителей, недостаточно компетентных для такой ответственной роли, и, как следствие этого, поколение потомков, поражённых нарциссизмом.Все это вместе взятое неизбежно приводит к тому, что современный клиент становится другим. Если раньше клиенты обращались с проблемами внутренних конфликтов, проблемами выбора, стремлением к лучшему пониманию и принятию себя, то сейчас становится все больше запросов с внутренней пустотой, спутанностью, деперсонализацией, проблемами с самооценкой, идентичностью. В современных публикациях по психотерапии при характеристике современного клиента все чаще звучат такие понятия, как пустое Я, фрагментированная идентичность, диффузная идентичность, дефицитарная самость, фасадное я.И это не случайно. Как я уже говорил выше, я ребенка формируется в контакте с другими людьми – эмпатичными, внимательными, отзеркаливающими. Но если эти другие люди, обеспечивающие эту питательную среду оказываются эгоцентрированными, амбициозными, неспособными в определенный момент отказаться от себя, от своих планов, целей в пользу ребенка, то его я оказывается неотраженным и незаполненным. Поэтому неудивительно, что в последнее время все больше появляется клиентов, страдающих от своей неопределенности, поверхности, неустойчивости своего существования, пустоты я, нежели от внутренних конфликтов, запретов, непринятия своих желаний, как это было в прошлом веке.Таким образом, можно утверждать, что современный клиент стал другим, изменились его запросы, и мы вынуждены считаться с этой новой ситуацией и разрабатывать новые подходы в терапии с такого рода клиентами.Продолжение в следующей статье.